Если верить исследованиям, в прошлом году столица Норвегии обогнала Токио и стала, наконец, самым дорогим городом не только в Европе, но и вообще во всем мире. Пока Осло конкурирует за это звание с Луандой, Цюрихом, Сиднеем и внезапно экономически нахальным Каракасом, выясним, что нужно обязательно сделать в городе, где жизнь дорога вам как никогда. Посетите Оперный театр, даже если в глубине души вы равнодушны к сопрано и баритонам. Пять лет назад Национальный оперный театр Норвегии получил престижную премию Миса ван дер Роэ за лучшее архитектурное произведение, и не зря: здание, построенное на берегу Осло-фьорда, — образец дизайна, вызова и функциональности.
Даже если вы разбираетесь в опере примерно как героиня Джулии Робертс в кинофильме «Красотка», вам все равно тут понравится: крыша огромного театра с затейливым спуском к морю всегда открыта для любителей романтических приключений (ну или для скейтбордистов, если вы вдруг убежденный хипстер). Да и не только крыша: внутри оперы можно забрести в отличный ресторан, где вас накормят крем-супом со свежайшими креветками и гребешками или только что выловленной форелью. Будьте только морально готовы к повышенной буржуазности: блюдо обойдется вам евро в 40, а бутылка вина к нему – примерно в 100.Величественный парк, созданный скульптором Густавом Вигеландом, появился примерно в то же время, что и российская ВДНХ, но рассказывает вовсе не о достижениях народного норвежского хозяйства. В монументальных, казалось бы, композициях сокрыты тонкие чувства, невербальные нюансы отношений: детские надежды и страхи, первая любовь и робость, взрослое отчаяние страсти, кризис середины жизни, сложное восхождение к зрелости. Вигеланд хотел быть художником вечности,
а не времени: все его фигуры обнажены (единственная одетая статуя в парке – памятник самому скульптору) и отсылают к античности, к самой идее человека. Кроме парка Вигеланд оставил нам идею, как превратить дело своей жизни в саму жизнь: он договорился с норвежским королем и правительством, что ему дадут 30 гектар земли, после чего оставят в покое, не забывая вовремя перечислять зарплату. В ответ же он обязуется создавать шедевры. Что удивительно, план сработал – и почти 40 лет художник и государство прожили в полном согласии. В парке скульптур Экеберг, открытом в прошлом году, есть отличная возможность заняться арт-терапией: можно просто прогуляться по холмистым 64 акрам современного искусства, а можно прицельно добрести до места, где, по легенде, 
Мунку и привиделся страшный «Крик», и хорошенько покричать самому. Именно здесь сербская художница, мастер перформансов Марина Абрамович представила инсталляцию, предлагающую любому посетителю парка раскрепоститься настолько, чтобы выпустить на волю собственный экзистенциальный ужас или что там у вас накопилось за годы без отпуска. Вдоль одной из тропинок того же парка Экеберг встречается бронзовый фонтан – автопортрет шведской художницы Анн-Софи Сиден, исполненный в натуральную величину и представляющий собой визуальный антоним к классической скульптуре «Писающий мальчик». У неподготовленного зрителя работа вызывает чувства сложные, противоречивые (российский турист, застигнутый у фонтана, задумчиво изрекает: «На дачу я бы себе такую поставил, но в музей!»), зато у тех, кто не в первый раз видит феминистские арт-высказывания, впечатления просты и понятны: нет мужскому шовинизму, в каких бы кустах он ни прятался.
